За рулем Василий Суров (фамилия и имя изменены по просьбе героя публикации. – Прим. ред.) больше полувека. Опасные случаи, приметы, мистика, бандиты… С чем сталкиваются дальнобойщики, Василий Суров рассказывает в материале «Родного города».
Любимое дело
Василий Иванович приезжает на стоянку дальнобойщиков с утра. В небольшом помещении, где водители дожидаются загрузки, есть печка и чайник – все что нужно для душевного разговора…
По словам коллег, Василий Иванович – их гордость и радость. «Он светлый и позитивный человек, когда приходит на стоянку – всем поднимает настроение», – улыбается коллега Евгений.
– Сейчас я в основном по области езжу, машина уже не новая, моему МАЗу 27 лет. По меркам авто – мой ровесник, да и я не молод, далеко ездить опасно, – рассказывает «Родному городу» Василий Суров. – А так с 19 лет за рулем, как вернулся из армии – начал работать. Никогда всерьез не думал бросить любимое дело. Никто из друзей-ровесников Василия Ивановича уже не решается выйти в рейс, многие на пенсии, иных уже нет.
– Если я не в дороге, то обязательно на даче или на рыбалке, не могу без дела, – улыбается мужчина. – Сейчас в основном развожу продукты по Волгоградской области. Но за всю жизнь где только не был! Выходить именно в дальние рейсы я начал с 80‑х годов. До начала 90‑х работы было много. Немудрено, ведь все заводы и предприятия были на ходу, мы только успевали развозить груз по стране. А начало и середина 90‑х было самым сложным временем. Заводы встали, развозить было нечего. Наше транспортное предприятие тогда в общей сложности владело порядка 500 машинами. Постепенно гараж приходил в упадок, я решил работать на себя и выкупить МАЗ, на котором ездил. В течение года расплатился. С тех пор он мой верный друг в пути.
Работать на себя, по словам дальнобойщиков, сложно. Сейчас каждый сам себе логист, перевозчик и экспедитор. Любая поломка в дороге или на стоянке – за счет водителя. Содержать машину невероятно дорого. Одно колесо стоит от 16 тысяч рублей, качественные немецкие колеса – порядка 40 тысяч. А у большегруза колес шесть, порой они двойные.
– У многих на нашей стоянки МАЗы, есть и «Мерседесы», – поясняет Василий Иванович. – КамАЗ сейчас выпускает машины, которые составляют конкуренцию иномаркам. Однако и отечественные авто, и иномарки очень дороги. Один только кузов обойдется в шесть миллионов, а еще нужен прицеп, он стоит не менее четырех миллионов.
За поездку до Москвы зарплата колеблется от 20 до 30 тысяч рублей, при этом большая часть денег уходит на обслуживание авто.
– Топливо очень дорогое. За поездку, например, вокруг Астрахани придется потратить 20 тысяч рублей. До Санкт-Петербурга – 40 тысяч. И это только за топливо, а еще масло шесть-семь тысяч.
У машины есть сердце
Для каждого дальнобойщика машина – живое существо, которое требует заботы и особого отношения.
– Мой МАЗ 1991 года выпуска. Это первая и единственная моя личная машина, я привязан к ней. Обязательный ритуал перед выходом на рейс – похлопать авто несколько раз по кузову, как верного друга по плечу.
Называю машину Мишенькой, потому что созвучно МАЗ и Миша. (Улыбается)
Сейчас мы с ним далеко не ездим, а в советские времена и 90‑е годы старались, наоборот, подальше выезжать. Чем больше километраж – тем больше заплатят. Да и не так страшно было, предприятие все оплачивало, в том числе поломки в дороге.
Практически у каждого дальнобойщика в дороге были ЧП. Кто‑то брал недобросовестных попутчиков и становился жертвой кражи, кто‑то останавливался посреди безлюдной дороги с поломкой. Но взаимопомощь на дороге была что полвека назад, что сейчас.
– Если видим коллегу, который сломался, конечно, помогаем. Это безоговорочно. Попутчиков сейчас уже никто не берет, люди боятся, потому что были случаи, что и с ножами кидались, и связывали, и угоняли машину. От лесопосадок тоже держимся подальше, там опасно. А в советские времена, наоборот, организовывали в пролесках стоянки, чтобы хорошо выспаться подальше от трассы. Времена сейчас другие. Раньше приедешь на стоянку – все собираются вместе, готовят, накрывают стол, все общее. А сейчас все одиночки, но тогда и кафе практически не было, до Москвы было только две кофейни, все приходилось готовить в дороге.
Каждый дальнобойщик, как и 50 лет назад, берет с собой обязательный набор: аптечку, газовый баллон, газовую плиту, запас воды не менее 20 литров, сало, консервы. Бывало, что машина ломалась по дороге на безлюдной трассе в мороз, водители вынуждены были сжигать колеса, тенты – все, что горело, чтобы дождаться помощи.
Лихие 90‑е
В непростые годы Василий Иванович не раз становился жертвой бандитов, как и многие его коллеги.
– Один случай до сих пор перед глазами. В Москве приехал на Черкизовский мясокомбинат, разгрузился, а потом компрессор заклинило. Я встал на дороге, тут же подъезжает машина, выходят парни. Мне в бок ткнули шилом, да так, что кровь брызнула, все, что было, забрали. После этого думал не ездить. Жена переубедила, взяла икону и святую воду и помолилась возле машины за меня, и мой страх пропал.
Были и мистические случаи. Как рассказал Василий Иванович, в дороге он почувствовал сильный удар по голове. Очнулся – едет. Что был за удар – непонятно. И такое было два раза.
– Это меня ангел-хранитель спас, разбудил, когда я заснул за рулем, – вспоминает наш собеседник. – Поблагодарил его, отдохнул и дальше поехал…
Именно в 90‑е, по словам волгоградца, на трассы начали выходить ночные бабочки.
– От нужды выходили и учителя, и врачи… Страна в кризисе, а детей кормить надо. Вот и зарабатывали. С сутенерами я общался, такие же люди. Не нравилось им этими делами заниматься, а семью кормить нечем.
Как оказалось, существуют и отдельные «регионы-задиры», среди них Ивановская область.
– Почему они себя так ведут, до сих пор никто не знает. Но это продолжается много лет, хоть не пересекайся с ними. Занял место, а мне говорят: «Тут ивановские паркуются», начинается драка, а утром традиционно – на мировую.
Кроме того,
в 90‑е бандиты даже выдавали водителям «пропуска» взамен на вклад в «общак», тем самым гарантируя, что не станут жертвами преступников.
– У меня такой пропуск до сих пор где‑то есть, – вспоминает Василий Суров.
– Это еще что, – делится Валерий, коллега Василия Ивановича. – На Урале на каждом шагу эти пропуски выдавали. На Север раньше опасно было ездить, обливают бампер бензином, говорят, что если не отдашь деньги – подожгут, а на Алтае и вовсе с автоматами встречали.
А как сейчас?
– Машины стали комфортнее, стоянки и дороги европейского уровня, воры изобретательнее, – рассказывает Василий Иванович. – Они в прицеп на ходу проникают, вытаскивают груз и скрываются, бывает, что с мостов на прицеп прыгают. Даже на платных стоянках всегда начеку, иначе нельзя.
Василий Суров отмечает, что, несмотря на все опасности профессии, он любит ее. Недавно он отметил 72‑летие и уходить на пенсию не собирается.
– Летчики в небе, а мы на земле, – улыбается наш собеседник. – За всю жизнь я объездил не только Россию, но был, например, в Германии, Турции, увидел мир. Я благодарен профессии за то, что она позволяет мне кормить семью, что научила меня терпимости, приучила к постоянному труду.
Фото Артема Карасева
Родной город
