Маршрут Москва — Челябинск среди дальнобойщиков в 90-е считался одним из самых опасных. Журналист Men's Helth проехал по трассе М-7 в кабине седельного тягача и послушал истории о современной жизни водителей большегрузов.
Ночь, шум трассы за окном, мы остановились на ночлег на маленькой площадке рядом с бензоколонкой. Позади остался уральский городок Сим. Фонарь светит в кабину, где я засыпаю на верхней полке потрепанного жизнью Mercedes-Benz Actros. В голове звучит голос Коляныча, который сейчас уже спит — тут же, в машине, на нижней полке за сиденьями: «Ночью: звон разбитого стекла, в кабину врываются трое. Планшеты, телефон отобрали, деньги не нашли — они у меня были в носке…», «А потом он ствол достал и заявляет: плати или дальше никуда не поедешь». Я ему: «Это ты дальше никуда не уйдешь». Весь день вчера мы говорили про Челябинскую область, про прошлое и сегодняшние дни. Николай пояснял:
«В 90-е здесь было как на Диком Западе: стреляли, банды на трассе нападали. Сейчас не так опасно, но спокойным это направление назвать нельзя. У меня есть знакомые, которые сюда грузы брать отказываются».
Началось наше путешествие в Москве, на пыльном МКАДе, где Николай забрал меня в пять утра. За неделю до этого он позвонил: «Ты же вроде как темой дальнобоя интересуешься? Поехали со мной в Челябу, поболтаем по дороге». Мой 48-летний друг — водитель-дальнобойщик почти с 20-летним стажем, мы познакомились в интернете. Большую часть жизни Коля работал на чужой машине, а недавно купил этот подержанный Mercedes. За свои 926 000 километров пробега Mercedes побывал в финской Лапландии и в Якутске, в Варшаве и Утрехте. С Колей машина ездит пока только по России. Вот, например, сейчас наш маршрут — через Нижний Новгород, Казань, Уфу на окраину Челябинска. 1800 километров (груз — бетонные блоки, фрагменты ограды) Коля планирует пройти за два дня — с одной ночевкой.
«П-ш-ш-ш-ш. Она мне… П-ш-ш-ш», — шипит рация, 15-й канал, частота 27,135 МГц. На этой волне дальнобойщики узнают все, что им нужно: про засады ДПС, опасности на трассе, пробки, ремонты дорог. А иногда и про жизнь поболтать тут могут
«Жена мне сказала: последний рейс, ищи другую работу. Говорит: «Вас давят со всех сторон, денег меньше платят, так еще и тебя постоянно дома нет». А куда я пойду? Пятнадцать лет за рулем, ничего больше не умею…» — прорывается сквозь помехи расстроенный голос кого-то из водителей. «Вообще, это не приветствуется, такие вот разговоры за жизнь. Мало ли, может, кому-то оперативная помощь требуется», — морщится Николай, но видно, что тема его тоже беспокоит. Сам он про проблемы в жизни дальнобойщиков говорит мало, но дает понять, что в последние годы жизнь водителя грузовой машины усложнилась. Он отказывается от любых упоминаний своей фамилии в статье (и в моем блоге в интернете): «С журналистами нам сейчас общаться нельзя: что-нибудь не так скажу, могут прижать, с работой будут проблемы».
Зато с огромным удовольствием Николай рассказывает про своего отца — советского дальнобойщика, который четыре десятка лет возил грузы по стране. «Папа рассказывал: ему 23, совсем еще молодой человек, выходит в рейс на месяц, лето, старенький ЗИЛ — и перед ним вся страна. Романтика! Выехал из гаража — и никакого контроля, телефонных звонков, ты предоставлен сам себе. Сейчас, конечно, другой мир», — мечтательно жмурится Коля.
На трассе М-7 пробка километров на пять, стоим.
«Однажды чуть дальше, под Челябинском, в декабре замело дорогу, стоял в пробке три дня. Мне хорошо еще: я подготовлен, машина большая, бензина много, спать есть где. А люди на легковушках запаски жгли, чтобы согреться. Местные хорошо подсуетились: подвозили бензин и продавали втридорога, по 150 рублей за литр».
Останавливаемся перекусить в придорожном кафе. Небольшая деревенская изба прямо на обочине дороги. Заходим, навстречу хозяйка — Светлана, ей лет под пятьдесят. С Николаем она обнимается, словно с любимым родственником. «Мы давно знакомы, с начала двухтысячных. Как-то у нее в кафе пьяные и залетные деревенские устроили бучу. Мы несколькими фурами подъехали, раскидали их. А Света нам потом стол роскошный закатила. Кстати, у нее тут отличные пельмени, ты попробуй».
За трапезой Коля рассказывает, как в 90-е маршрут Москва — Челябинск был одним из самых экстремальных в стране. «Меня как-то за один рейс три раза пытались ограбить. Причем один раз — менты». Как говорит Николай, трасса М7 и сейчас не самое спокойное место: «Моего приятеля месяца три назад пырнул ножом какой-то автостопщик. Вася вообще-то попутчиков не берет (и правильно делает!), но тут почему-то сжалился. А тот его на светофоре ножом ударил и сбежал. Зачем? Да непонятно, денег никаких не взял. Слава богу, Вася выжил».
Коля показывает мне увесистую железную трубу, которая лежит у него под сиденьем. «Это я сам на даче сварил. Ствол не вожу принципиально — знаю, что не выстрелю, а вот ударить могу»
Завтра к вечеру мы уже будем в Челябинске, наша поездка пройдет без происшествий. Ну а пока мы останавливаемся на ночевку. Рядом с трассой небольшой магазинчик, шиномонтаж и площадка, где в ряд стоят большегрузы. Залезаю на верхнюю полку, Коля устраивается на нижней. «Два дня — это, конечно, мало. Хочешь, возьму груз куда-нибудь во Владивосток? Долго будем ехать, все повидаем!»
