Гвидон впервые сел за руль грузовика в 1981 году. С тех пор прошло без малого 40 лет, а дальнобойщик до сих пор возит фрукты из Армении в разные уголки Россию и не собирается бросать свою работу, несмотря на приближающуюся пенсию.
Армянин Гвидон многое повидал на своём веку - и хорошего, и плохого. О том, как изменилась профессия водителя за 37 лет, он рассказал автору YouTube-канала "Категория Е".
О работе
- Как давно в пути?
Я в пути с первого числа. Выехал из Еревана, ехал сутки до Верхнего Ларса и еще двое суток ехал по России. Привёз фрукты, гранаты. Обычно фрукты и вожу – гранаты, абрикосы, персики, помидоры, огурцы – что хочешь.
- Фрукты ваши, армянские? И зимой, и летом возите?
Да, фрукты наши. И зимой тоже растут: у нашей фирмы есть парники, очень много гектар в Араратской долине, огурцы-помидоры там всегда растут.
- У вас в Армении во сколько лет выходят на пенсию?
В 63 года. Я вот в следующем году, 6 сентября, буду выходить.
- Перестанешь дальнобоем заниматься?
Нет, конечно буду ездить! Без этого как жить? Я никак не могу, серьезно говорю.
- Сколько лет уже за рулем?
37 лет, почти 40. С 81 года езжу. Самая первая машина – ГАЗ-51. Ездил на нем в Ереване. В 72-м году получил ГАЗ-53, двигатель восьмицилиндровый был. И на этой машине я поехал в Ригу, понимаешь? Коньяк повез! Первый мой рейс был, очень хорошо его помню.
Работал на этой машине 4 года, а потом получил КАМАЗ-5320, а потом 53112. Это были «одиночки»; тогда у нас с прицепом не принято было ездить. Зачем прицеп, если и так места хватает? Наша организация работала для людей. Возили овощи по всему Союзу – до Питера доезжали.
О взаимовыручке
Взаимовыручки очень мало сейчас. Раньше один дальнобойщик <на обочине> встал – несколько остановятся. Спрашивают: чем мы можем помочь? Что мы можем сделать? Сейчас такого нет. Причем я не только российских дальнобойщиков имею ввиду, но и армянских.
У нас тоже помогать перестали. Проезжают мимо и делают вид, что не видят. Всё они видят! Если вдруг что-то случится, то хорошо, что сейчас есть связь, телефон. Но даже если в рацию будешь кричать – «Ребята, нападают!» - никто не остановится. Я один остановлюсь, потому что не имеет значения – русский ты, азербайджанец, казах, белорус, хохол, да хоть кто!
Дальнобойщики это одна семья. Я хорошо помню, что дальнобойщиков раньше называли 78-й нацией. Я серьезно говорю! А сейчас… время другое. Оно и хорошее, и плохое. В советские времена тоже плохое случалось. Но сейчас всё совсем по-другому, многое поменялось…
- Не думал сменить профессию?
Куда я еще? Нет, уже нет! Не жалею, что сюда пошел. Я очень люблю свою работу, очень сильно люблю. Утром встал, машину завел, чай-кофе выпил, начинаешь ехать. Едешь – этот город проехал, следующий город проехал, следующее село. Каждую минуту что-то новое видишь! 37 лет за рулём – и не надоело, понимаешь!
О бандитах на дорогах
- На наших дорогах не встречался с бандитами?
Очень часто встречался.
- Сейчас или вообще?
Вообще. Один раз меня чуть не убили. Это было в Кабардино-Балкарии, возле Владикавказа, было давно… Бандиты меня загоняли на легковой машине очень долго, я по дороге туда-сюда вертелся. Когда они поняли, что я не остановлюсь, прострелили колесо. Ударили по голове пистолетом, деньги забрали… было это году в 88-м или 89-м. А в 90-х проблемы были прямо в Москве, на кольцевой.
- А сейчас такое есть?
Сейчас нет. Это раньше был такой беспредел.
О том, что главное в жизни
- Как у вас с работой?
Работы нет у нас. Сыновья уехали. Младший сын в Омске живёт, главным инженером работает.
- Не скучаешь по сыновьям?
Ай, знаешь что? Очень скучаю! Но я всегда, когда езжу, их вижу. Поэтому я скучаю не так как жена, а вот она – очень скучает. Зато летом все собираются у нас, в Ереване – сыновья, их жены, дети. Все собираются у нас дома, во дворе.
Дети кричат, орут, бегают, купаются – всё что надо делают! Потому что там свобода, там всегда на улице гулять можно, кататься на мотоцикле, купаться. Я как домой приезжаю, внуки спрашивают – ну что, дедушка, шашлык будем готовить? Я отвечаю – конечно будем! Вот так и живём.
- У сыновей здесь своя семья, своя работа, да?
Да, конечно. Работа, жены, дети. Самое святое это семья, понимаешь, дорогой? Мать, отец, жена, дети – вот что святое. У меня сыновья очень хорошо это понимают, любят меня, уважают.
Сыновья говорят – папа, не работай! А я говорю – нет, дайте мне спокойно жить. У меня дом есть, машина есть – зачем мне помогать? Почему не работать, если могу работать? Мне что, сто лет, что ли? Нет, ни фига: я еще молодой!
- А сколько ты лет женат?
Лет, наверное, 38, 40 даже.
- 40 лет ты живёшь с одной женщиной, так?
Обязательно, ты что. А со сколькими мне жить?
- Вот ты почти 40 лет дальнобой, а она замужем за тобой. Это же очень хорошо!
Мы очень друг друга любим, хорошо живем, уважаем друг друга. Так что я не переживаю, дома я или не дома. У меня дома еще мать живёт с нами, ты что! Ей 87 лет.
Об уважении к водителям
Раньше дальнобойщиков очень уважали, тогда совсем другие люди были. А сейчас наша работа не ценится. Я считаю, что мы очень большое дело делаем. Я с Армении гранаты привез в Новосибирск для людей, и сейчас отсюда или водку, или резину, или что-то другое в Армению повезу.
Это мы всё делаем, чтобы у людей всё было. Это всё мы делаем! Руководители сидят в офисах, утром приходят, а в 6 уже едут домой. А мы ночью и днём в этой железке спим – и нас не уважают. Вот это очень плохо, что не уважают водителей.
- Не уважают только здесь, у нас, или у вас тоже?
Везде, везде! Я раньше как в Армению груз возил – меня всегда встречали; и стол накрывали, и шашлык делали. А сейчас даже не хотят с тобой говорить! Назад сдал, ворота открыл, разгрузят, печать поставят и все! Даже спасибо не говорят… и у вас тоже так же.
- Гвидон, а почему сын дальнобойщиком не стал?
Кто, сын? Да ты что, ну как я сына в дальнобойщики отдам. Он два института окончил, очень грамотный человек. У меня все дети институты закончили – зачем им идти в дальнобойщики? Я бы никогда их не пустил!
- Но сам же не уходишь с дальнобоя?
У меня совсем другая ситуация! Я уже зашел внутрь, понимаешь? Обратного пути уже нет! Но это нормально, всё хорошо. Вместе триста километров проехали – я даже не заметил. Поболтали, то да се – как будто сто лет знакомы. Правда?
