Почему цены на бензин в России всегда растут, даже когда стоимость нефти падает, и должно ли государство вмешиваться в ценообразование топлива?
Бензиновая тема — это некий аналог соляных бунтов в России 17-го века. Рост цен на бензин похож на обоюдоострый меч, который может ранить как общественные настроения, так и экономику. Неудивительно, что государство пытается контролировать цены на топливо.
С одной стороны, здесь очевиден социальный аспект. Во многих российских регионах автомобиль остается единственным надежным средством перемещения и перевозки жизненно необходимых товаров, а также оказания услуг чрезвычайного характера (медицина, реанимация, стихийные бедствия и ритуальные услуги). Для людей повышение цены на бензин очень заметно. Но это лишь верхушка айсберга.
С другой стороны, все прекрасно понимают, что безудержный рост цен на российский бензин чреват и экономическими последствиями, а именно — разгоном инфляции. Человеческое воображение рисует пугающие картины одновременного и широкодиапазонного повышения цен на все, начиная от билетов на проезд в общественном транспорте и заканчивая товарами первой необходимости. Также все хорошо понимают, что пропорциональной индексации доходов населения по определению не будет, и это делает бензиновую тему еще более острой.
Цены на бензин в разных странах делятся на два типа — имеющие и не имеющие составную компоненту государственных дотаций. Как правило, госрегулирование стоимости бензина обусловлено тем, что она напрямую влияет на ценообразование продукции фермеров. Учитывая из года в год растущие входные затраты на выращивание урожая и забой скота, топливная составляющая в конечной стоимости продовольствия со временем становится все заметнее.
Что же мы имеем? В отличие от Венесуэлы, Нигерии и многих арабских нефтедобывающих стран, в России, как известно, власти не осуществляют никакого «спонсорского» участия в формировании цен на бензин. Они, наоборот, создали оригинальную модель, которая по задумке должна была «состригать» через налоги сверхдоходы с владельцев этого важного для бюджета страны бизнеса во времена процветания, и более или менее оставлять их в покое в периоды неудовлетворительной ценовой конъюнктуры. На деле все оказалось не столь прямолинейно и тривиально. Что ж, как говорится, своя рука — владыка.
Кто виноват
Налоговая модель, действующая в российском нефтегазовом секторе, — это отнюдь не железобетонная конструкция, а дышащий и живородящий организм. Последним нашумевшим актом законотворчества стал так назваемый «налоговый маневр». В законопроекте, представленном в июле этого года, предлагалось постепенно снизить ставки вывозной таможенной пошлины на нефть с 30% от цены нефти в течение 6 лет до нуля начиная с 1 января 2019 года. При этом выпадающие доходы российского бюджета планировалось компенсировать за счет увеличения суммы налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ).
Для ВИНКов (вертикально-интегрированных нефтяных компаний) это оказалось неприятным сюрпризом, так как предприятиям, не имеющим большой ресурсной базы и находящимся на этапе геологоразведки и пробных бурений, повышенный НДПИ грозил невыплатой взятых кредитов и, в конечном счете, банкротством. В довершение к этому, как мы знаем, было принято решение дополнительно повысить в полтора раза акцизы на бензин с января 2019 года.
В совокупности эти маневры привели к постепенной экспортной переориентации бизнес-моделей российских ВИНКов, в процессе которой они попытались заранее возместить будущую потерю рентабельности и даже возможные убытки после увеличения акцизов заблаговременно, что и привело к негодованию сначала автолюбителей, транспортников и аграриев, а потом, по цепочке, и правительство.
На этом этапе уже можно сделать промежуточное умозаключение: налоговое законодательство — не место для излишнего креатива, даже, если он продиктован пресловутыми благими намерениями.
Ситуацию усугубил резкий скачок цен на нефть на глобальном рынке в этом году, и в повышательной динамике литра бензина появилась вторая компонента.
Нужно ли вмешиваться
Чтобы решить возникшую проблему, государство пошло по пути административного воздействия. В итоге некое подобие соломонова решения все же было найдено. После нескольких предупреждений премьер-министра Медведева о возможности введения запретительных пошлин в случае неподчинения, нефтяные компании обязались заморозить цены на бензин и дизтопливо в России.
Но по иронии судьбы (а точнее, в силу изменчивой рыночной конъюнктуры) на внутреннем рынке они стали зарабатывать даже больше, чем за рубежом, где цены упали, — на 2,5–3,5 рублей в пересчете на литр.
Сказать однозначно, хорошо это или плохо — весьма затруднительно. Свободного рынка, откровенно говоря, в мире нет уже лет десять как, поэтому каждая страна, каждое правительство решает подобные, существенные для любой экономики, вопросы в индивидуальном порядке и исходя из собственных убеждений.
Цены на бензин так или иначе привязаны к двум факторам: мировым ценам на нефть и курсовой стоимости нацвалюты. Сейчас условия для снижения цен на бензин однозначно более благоприятные, чем они были месяц назад.
Однако ввиду сложного и постоянно меняющегося налогообложения, в отличие от стран с условно-свободной рыночной экономикой, цены на российских АЗС реагируют однонаправленно: при падении стоимости нефти на мировых рынках цены на бензин не снижаются, а при их росте — растут. В этом смысле Россия в достаточной мере уникальный рынок.
Насколько сопоставимы российские цены на бензин с ценами на топливо в мире? В пересчете на литр по состоянию на 12 ноября, средняя цена бензина АИ-92 в России (или, в западной терминологии, Regular Unleaded), составляет 67 американских центов за литр и опережает почти все страны с дотационным режимом ценообразования. Однако эта цена несколько лучше, чем в США (80 американских центов за литр) или даже нефтеносной Мексике ($1,02 за литр). Почему же мы «жалуемся на жизнь»?
Все дело, конечно, в паритете покупательной способности рубля. По ППС курс рубля к доллару сейчас составляет около 23 рублей, и вообще-то по-хорошему бензин должен был бы участвовать в национальной программе импортозамещения. Тем более, как было отмечено, цены на бензин напрямую влияют почти на все розничные ценники.
Тогда по средней цене пакета молока и десятка яиц в Москве против той же комбинации в Нью-Йорке (чтобы сохранить ту же долю цены топлива в розничной цене соответствующего продукта) литр бензина должен был бы стоить порядка 18 рублей за литр. Такая цена АИ-92 была осенью 2005 года, когда баррель нефти Brent на глобальном рынке стоил...$67!
